«Антисоветские рассказы» (отрывок из книги) |
Губерман Поэт Игорь Губерман всегда был веселым человеком — и на воле, и в лагере. Его вообще трудно представить себе унылым. По образованию инженер-электрик, он больше занимался литературным трудом, к которому имел не просто склонность, а призвание. Это понимали все, кто его читал, в том числе и советская власть. Это его призвание она не одобряла. У Игоря Мироновича было хобби — он коллекционировал старые русские иконы. Когда денег на жизнь не хватало, ему приходилось продавать что-то из своей коллекции. Но советская родина была устроена так: если человек что-либо покупал по одной цене, а потом продавал это по большей, то это называлось спекуляцией и влекло за собой уголовную ответственность. Советская власть не любила веселых людей. Губерман, по ее мнению, лучше всего смотрелся за решеткой. В 1979 году его обвинили в спекуляции и посадили на пять лет в лагерь. Мрачные люди из КГБ думали, что они если не закопали самого Губермана, то уж точно зарыли его талант. Тут они замечательно ошиблись! Мироныч, как его звали сидевшие с ним уголовники, отбывал свой срок на Дальнем Востоке. Но советские зэки — большие путешественники и постоянно кочуют из одного края в другой. В лагере под Якутском я как-то попал в одну камеру штрафного изолятора с бывшим солагерником Губермана. Он с удовольствием рассказывал мне о Мироныче. Из лагеря общего режима можно было посылать письма домой. Губерман писал жене, и, конечно, это не всегда были мажорные письма. Иногда и веселых людей грызет тоска по дому и близким. Как-то Губерман в своей письме написал примерно так: «Здесь довольно сыро и холодно. Погода пасмурная. На душе мрачно и тоскливо. Надежд на счастливый исход все меньше и меньше». Ну и дальше в том же духе. Письмо бросил в почтовый ящик около штаба колонии. Из того ящика зэковские письма достает какой-нибудь мент, а потом их читает лагерный цензор. Читает тщательно, выискивая признаки заговора: не собрался ли кто в побег, не задумал ли кто контрабандой передать в лагерь деньги, водку, оружие или наркотики. Но зачем все это Губерману? Между тем через день Губермана вызывает на беседу кум. «Что это вы, осужденный Губерман, описываете все в таких черных красках? Вам опять советская жизнь не нравится? Перепишите письмо». Нравится Губерману советская жизнь или не нравится, уже неважно. Важно, чтобы письмо понравилось куму и дошло до дома, чтобы семья за Мироныча не волновалась. Губерман переписывает. «Здесь чудесная погода — тепло и солнечно. Настроение бодрое, жизнерадостное. Я наконец-то счастлив по-настоящему! Только здесь я поверил в наше счастливое будущее и с нетерпением жду его приближения». Примерно так. Кум снова приходит в негодование и вызывает Губермана к себе. «Вы что, осужденный Губерман, издеваетесь над нами? Солнце, счастье? Кто вам поверит? Перепишите!» Не знаю, переписал Губерман то письмо или нет; история об этом умалчивает. Но то, что силу духа этого веселого человека сокрушить не удалось, можете не сомневаться. |